Чечотт Оттон Антонович (родился 9 октября 1842, местечко Прунст, Могилевская губерния; умер 8 октября 1924, Варшава) — психиатр, главный врач Больницы св. Николая Чудотворца, организатор психиатрической службы Санкт-Петербурга, приват-доцент Военно-медицинской академии, профессор Психоневрологического института, первый председатель кавказского горного общества.

Один из первых отечественных психиатров, получивших систематическое психиатрическое образование. Всю свою жизнь посвятил созданию психиатрической службы Санкт-Петербурга, фактически треть века возглавляя её (будучи главным врачом до 4 психиатрических больниц города одновременно). О.А.Чечотт вместе со своим учителем П.А.Дюковым находился у истоков формирования судебно-психиатрической экспертизы Российской Империи.

Его известные ученики:
Кандинский Виктор Хрисанфович
Сикорский Иван Алексеевич
Попов Николай Михайлович

Проводил СПЭ Юзефу Пилсудскому, признал его невменяемым и потом помог сбежать.

archive.is/TPTDL

Чечотт Оттон Антонович (1842–1924) – организатор психиатрической службы Санкт-Петербурга

В.А.Некрасов
Санкт-Петербургская государственная медицинская академия им. И.И.Мечникова
Резюме. О.А.Чечотт – один из первых отечественных психиатров, посвятивших свою жизнь организации психиатрической службы Санкт-Петербурга. О.А.Чечотт создал целостную концепцию развития психиатрической службы Санкт-Петербурга, которая была реализована в дореволюционный период.
Ключевые слова: история психиатрии, Оттон Антонович Чечотт, организация психиатрической службы, судебная психиатрия, психопатия.

Chechott Otton A. (1842–1924) – St.-Petersburg’s psychiatric services founder

V.A.Nekrasov
St.-Petersburg State Medical Academy named after I.I.Mechnikov

Summary. Otton Chechott – one of the first Russian psychiatrists, who devoted his life to the organization of psychiatric services in St.-Petersburg. O.A.Chechott created holistic concept of development of psychiatric services of St.-Petersburg, which was implemented in pre-revolutionary period.
Key words: history of psychiatry, Otton Chechott, the organization of psychiatric services, forensic psychiatry, psychopathy.

В 2012 г. одна из крупнейших и старейших психиатрических больниц Санкт-Петербурга – Больница св. Николая Чудотворца отмечает знаменательную дату: 140 лет со дня основания (1872–2012 гг.). В связи с предстоящим юбилеем мы хотели бы серией статей отдать честь славной истории данного учреждения и вкладу работавших в ней врачей.
Начинаем свою работу с описания судьбы одного из крупнейших отечественных психиатров и организаторов здравоохранения – О.А.Чечотта, проработавшего в больнице св. Николая Чудотворца 35 лет, из них 20 лет в должности главного врача.
Оттон Антонович Чечотт (от польск. Otton Czeczott) родился 11 октября 1842 г. в дворянской семье в местечке Прунст Могилевской губернии. В 1860 г. О.А.Чечотт окончил Витебскую гимназию с серебряной медалью и поступил на медицинский факультет Московского университета. Поскольку на тот момент в Московском университете клиническое преподавание интересовавшей его психиатрии отсутствовало, в 1863 г. О.А.Чечотт переводится на 4 курс Императорской медико-хирургической академии. С 1863 по 1865 г. О.А.Чечотт проходит обучение психиатрии на кафедре нервных и душевных болезней под руководством «отца отечественной психиатрии» И.М.Балинского.
В 1865 г. по проекту И.М.Балинского и П.А.Дюкова была создана Временная лечебница для умалишенных при Исправительном заведении. Ее старшим врачом стал П.А.Дюков, а на вакантное место ординатора был рекомендован лично И.М.Балинским – О.А.Чечотт. Но главный медицинский инспектор Ведомства Императрицы Марии, к которому относилась создаваемая лечебница, Д.И.Пирсон выразил категорическое несогласие. Лекарю О.А.Чечотту, обучавшемуся за казенный счет, предстояло занять должность на острове Сахалин или в селе Бянкине за Байкалом. Рекомендации ряда профессоров Императорской медико-хирургической академии – И.М.Балинского, Э.А.Юнге, А.Я.Красновского и С.П.Боткина – не поколебали решения Д.И.Пирсона, и только личный визит к нему начальника академии П.А.Дубовицкого, неравнодушного к судьбе талантливых выпускников, способствовал решению вопроса. Факт примечательный и характеризующий взаимоотношения профессоров и студентов того времени. С 1 января 1866 г. О.А.Чечотт приступил к обязанностям ординатора женского отделения Временной лечебницы, связав с этой больницей свою судьбу более чем на треть века.
С 1866 по 1877 г. О.А.Чечотт занимал должность врача в больнице для рабочих при рельсовом и механическом заводе (в будущем Путиловском), став одним из первых заводских врачей. Опубликованный им в 1867 г. отчет стал первым документальным описанием работы фабрично-заводской больницы. В соответствии с культурной традицией медицинской деятельности в русской медицине он исполнял попечительские и директорские обязанности в заводской школе.
В 1868 г. О.А.Чечотт был привлечен к работе в комиссии из врачей и архитекторов «для рассмотрения проектов вновь устраиваемых в России домов для умалишенных» при Медицинском департаменте МВД.
В связи с судебными реформами 1860-х стала более востребованной судебно-психиатрическая экспертиза, которой О.А.Чечотт активно занимался. Связано это было с одной из функций Временной лечебницы для помешанных – в ее стенах наблюдались и получали лечение «лица подвергаемые освидетельствованию губернского правления». Лечебница, как и существовавшие до этого отделения в здании Исправительного заведения, стала первым в стране центром судебно-психиатрической экспертизы. О.А.Чечотт вместе со своим учителем П.А.Дюковым оказались у истоков формирующейся судебно-психиатрической экспертизы. Об его экспертизах в своих мемуарах упоминает судебный деятель А.Ф.Кони как о «выделяющихся своей четкостью и клинической обоснованностью». Особую известность О.А.Чечотту принесли дело «первой русской психопатки» Екатерины Семеновой и «дело Каировой». Сам термин «психопатия» впервые был использован в современном нам значении И.М.Балинским по предложению О.А.Чечотта в 1885 г.
В 1873 г. О.А.Чечотт был назначен совещательным членом врачебного присутствия Санкт-Петербургского градоначальства. В 1875 г. в переводе О.А.Чечотта выходит труд английского психиатра Г.Модсли «Ответственность при душевных болезнях» вместе с написанным им приложением к 4-й главе «Русское законодательство и душевные болезни». Активное участие в разработке законодательства о душевнобольных продолжил О.А.Чечотт и позднее. Достаточно вспомнить его речь «К вопросу об освидетельствовании душевнобольных, об учреждении над ними опеки» на I Съезде отечественных психиатров в 1887 г. и участие в дискуссии о психологическом критерии вменяемости на Петербургском обществе психиатров, вошедшей в историю отечественного права.
Сделав несколько сообщений в обществе практических врачей, в 1876 г. О.А.Чечотт защитил в Императорской медико-хирургической академии диссертацию «О гальванизации симпатического нерва и практическом ее значении». Учено-служебная степень доктора медицины открыла для О.А.Чечотта возможности служебного роста. В 1876 г. он был приглашен преподавателем на женские врачебные курсы при Николаевском военном госпитале, где в качестве ассистента при клинике частной патологии и терапии профессора Э.Э.Эйхенвальда вел клинические занятия по нервным болезням. С 1878 г. О.А.Чечотт возглавил курс нервных болезней и работал там до 1886 г. – конца существования этих курсов. Начав преподавать, О.А.Чечотт создал при Николаевском госпитале отдельную клинику для нервных больных, имевшую до 40 постоянных кроватей, которая стала первой в России самостоятельной клиникой нервных болезней. Вслед за переводом курсов из Николаевского госпиталя в женской Обуховской больнице им также была устроена клиника нервных болезней. В 1877 г. он был приглашен ассистентом на кафедру душевных и нервных болезней Медико-хирургической академии, вскоре заняв должность приват-доцента и начав читать лекции по нервным болезням. С этого времени в его лечебной деятельности помощь неврологическим больным заняла значительное место: он был консультантом на женском отделении в Обуховской больнице и в лечебнице приходящих больных Императорского человеколюбивого общества, вел амбулаторию для нервных больных в Максимилиановской лечебнице и имел обширную частную практику.
Всесторонность и многообразие видов деятельности О.А.Чечотта поражают. Удивляет сама возможность совмещения столь многих видов деятельности. Однако основной работой и страстью О.А.Чечотта всегда была психиатрия; необходимость создания полноценной психиатрической службы города Санкт-Петербурга всегда оставалась в центре его деятельности.
Ко времени начала деятельности О.А.Чечотта призрением душевнобольных в Петербурге занимались разные учреждения, не имевшие координирующего центра. Остро заболевшие больные преимущественно помещались в полицейские приемные покои при городских частях, не обеспеченные должным медицинским сопровождением. Часть хронических больных помещалась в городских богадельнях. Городское общество этим вопросом не занималось, его участие носило почти исключительно филантропический характер. В 1846 г. городская дума учредила полицейский приют на 12 больных, который закрылся в 1866 г. в связи с тем, что дума взяла на себя содержание 40 кроватей Временной лечебницы для умалишенных при Исправительном заведении. Созданный в 1870 г. Дом призрения Государя Императора принимал исключительно пансионеров. Количество и состав принимаемых больницей Всех скорбящих больных определялись опекунским советом учреждения. Психиатрические отделения военных госпиталей и клиника душевных болезней заполнялись преимущественно служащими военного ведомства. Психиатрические учреждения Санкт-Петербурга отвечали задачам не столько города, сколько всей Российской империи. Нехватка мест и отказы в приеме душевнобольных привели к ситуации в городе достигшей уровня «социального бедствия».
В 1872 г. все здания бывшего Исправительного заведения передаются психиатрической больнице, преобразованной из временной лечебницы для умалишенных и получившей имя св. Николая Чудотворца. С этого времени больница св. Николая Чудотворца становится крупнейшим психиатрическим учреждением города.
В 1881 г. по окончании службы первого старшего врача психиатрической больницы св. Николая Чудотворца П.А.Дюкова статский советник доктор медицины О.А.Чечотт был высочайше утвержден ее руководителем. Вскоре после этого медицинская помощь населению в Санкт-Петербурге перешла в ведение городского общественного управления. Передача медицинских учреждений городской думе началась 1 сентября 1884 г. Для психиатрической помощи это оказался не механический акт смены управления, а процесс, потребовавший значительных организационных усилий. Решающая роль в нем принадлежала О.А.Чечотту, главному врачу больницы св. Николая Чудотворца – единственной больницы, предназначенной для душевнобольных из переданных городу.
В связи с передачей медицинской помощи городскому управлению ряд учреждений стал отказываться от призрения душевнобольных. Министерство внутренних дел решило отказаться от содержания Временной загородной больницы у станции Удельной. 29 сентября 1884 г. градоначальник обратился с предложением, «не признает ли городское общественное управление нужным и удобным принять в свое ведение» эту больницу. Это предложение О.А.Чечотт впоследствии назвал «счастливым случаем». Городская дума приняла предложение. В состав комиссии для приема больницы вошли члены комиссии общественного здравия, в том числе и О.А.Чечотт. Заключением работы комиссии стало решение, что самым удобным было бы размещение в ней хронических больных. С организации этой загородной больницы в петербургской психиатрии впервые был поднят вопрос об отделении хронических больных от тех, кому, по словам члена комиссии Г.И.Архангельского, «при рациональном лечении еще может быть возвращена божественная искра разума».
С этого началось активное практическое участие О.А.Чечотта в организации городской психиатрической помощи, которую он представлял в виде системы взаимосвязанных учреждений, имеющих централизованное руководство и решающих единую задачу. Основным принципом ее организации О.А.Чечотт считал разделение функций между больницами. Подведомственная ему больница св. Николая Чудотворца, единственная специализированная психиатрическая больница, поступившая в ведение города, должна была выполнять функции «лечебницы для острых и свежезаболевших больных». Новая городская больница на месте загородной больницы, размещенная на обширной пригородной территории, давала бы гораздо больше возможностей для содержания «неизлечимых» больных.
2 февраля 1885 г. Загородная больница была передана в ведение города и получила название городской больницы св. Пантелеимона для хронических душевнобольных. О.А.Чечотт стал главным врачом больницы, которым продолжал оставаться и после назначения 12 ноября 1885 г. старшим врачом В.Ф.Чижа. В соответствии с мыслью О.А.Чечотта о едином медицинском руководстве городскими психиатрическими учреждениями старший врач больницы св. Пантелеимона «в медицинском отношении» был подчинен главному врачу городских больниц св. Николая Чудотворца и св. Пантелеимона.
В 1888 г. по поручению городской думы О.А.Чечотт составил записку о призрении помешанных в Санкт-Петербурге. Для прогнозирования развития психиатрической службы О.А.Чечотт использовал средние цифры заболеваемости в Европе и России. Он указал необходимую потребность в 3 кровати на каждые 2 тыс. жителей, т.е. на то время городу требовалось 2500 коек с последующим увеличением их количества на 60 в год. О.А.Чечотт предлагал разделение хроников на две группы – нуждающихся в постоянном медицинском уходе и не нуждающихся. Для хронических больных второй группы О.А.Чечотт предлагал устроить колонию для помешанных и создать систему патронажа в крестьянских семьях.
Толчком к конкретным действиям послужил приказ градоначальника в 1890 г. об обязательном беспрепятственном приеме душевнобольных в специальные учреждения, в первую очередь в больницу св. Николая Чудотворца. Фактически больница св. Николая Чудотворца, будучи переполненной, потеряла свои функции больницы-лечебницы. О.А.Чечотт обратился в больничную комиссию городской думы с представлением о необходимости в «возможно неотложном времени принять самые решительные меры» для разрешения этой ситуации. В 1892 г. для устройства больницы-колонии была избрана Новознаменская дача на Петергофской дороге. Новознаменская больница-колония приняла своих первых больных 24 июня 1893 г. В 1894–1895 гг. О.А.Чечотт исполнял обязанности ее главного врача, передав затем руководство Н.Н.Реформатскому.
Остался неосуществленным проект создания новой больницы-лечебницы для душевнобольных с условиями для лечения «по последнему слову науки». Основной задачей новой больницы должна была стать помощь при острых состояниях. Проект долгое время обсуждался общественным управлением, различными комиссиями, в которые неизменно входил О.А.Чечотт. Ближе всего к реализации был проект больницы-лечебницы, предполагавшейся в месте под названием Рублевик (рядом с современной больницей Петра Великого). Прошедший стадию обсуждения по многим параметрам проект не был реализован по причине нехватки средств. Эта же судьба постигла и проект детской психиатрической больницы, над которым работал О.А.Чечотт.
В 1901 г. О.А.Чечотт был вынужден уйти с должности главного врача больницы св. Николая Чудотворца после побега из больницы борца за свободу Польши Ю.Пилсудского. Уход с должности главного врача не означал прекращение активной общественной деятельности О.А.Чечотта. Общественное управление, нуждаясь в его опыте и знаниях, сохранило О.А.Чечотта в больничной комиссии, председателем психиатрического бюро которой он оставался до 1911 г. О.А.Чечотт принимал участие в организации Психоневрологического института и был избран в 1908 г. одним из первых его профессоров по кафедре психиатрии. Продолжал О.А.Чечотт активно участвовать во всех психиатрических съездах и заседаниях различных научных обществ (возглавляя в течение нескольких лет общество практических врачей и общество польских врачей). В 1916 г. Петроградское общество психиатров избрало О.А.Чечотта своим почетным членом.
В 1914 г. вышел его труд «К развитию призрения душевнобольных Санкт-Петербургским общественным управлением 1884–1912» – книга-летопись, за которую он был прозван Нестором петербургской психиатрии. По сути своей книга стала отчетом его многолетней и многотрудной деятельности на поприще руководителя городской психиатрической службы.
Помимо организации петербургской психиатрии и лечебной практики, после ухода на пенсию следует отметить еще одну сторону деятельности О.А.Чечотта, связанную с организацией и практикой бальнеологического и климатологического лечения на Кавказе. Его привели сюда обстоятельства, связанные с плохим самочувствием. Однако его энергия не могла удержаться лишь в рамках собственных медицинских потребностей и нашла выражение в ряде научных работ и выступлений на климатологических и бальнеологических съездах и деятельности в качестве первого председателя кавказского горного общества (с 1902 по 1907 г.).
В 1921 г. О.А.Чечотт, сменив гражданство, эмигрировал с семьей в Польшу. Закончил он свой земной путь 8 октября 1924 г. в Варшаве.
О.А.Чечотт оставил после себя значительный след в городской психиатрии. Наша статья упоминает лишь часть титанической деятельности, проведенной им по организации психиатрической службы Санкт-Петербурга и России в целом. Лишь упоминается в ней его судебно-психиатрическая деятельность и работа по созданию законодательства о душевнобольных. За рамками этой работы оказалась его деятельность по организации больниц и их строительству за пределами Санкт-Петербурга и другие грани деятельности этого поражающего своей многосторонностью и трудолюбием человека. Созданные при его участии больницы стали стержнем городской психиатрической службы. Многие из предложенных им идей и концепций не потеряли своей актуальности и сегодня. Возможно, многое из колоссального организационного опыта О.А.Чечотта, как претворенного в жизнь, так и оставшегося в планах, может быть использовано современными организаторами психиатрической службы.

Список использованной литературы
1. Дюков П.А. Отчет о временной лечебнице для умалишенных при исправительном заведении в Санкт-Петербурге с 1 января 1866 по 1 января 1867 г. Медицинский вестник. 1867; 29: 261–2.
2. Наумов А.Ф. Краткий очерк развития и деятельности за десять лет городской больницы-колонии для душевнобольных на Ново-Знаменской даче. СПб., 1903.
3. Озерецковский Д.С., Тимофеев Н.Н. К истории создания учения о психопатиях. Журн. невропатол. и психиатр. им. С.С.Корсакова. 1960; 10: 1358–67.
4. Протоколы заседаний особой комиссии по разработке проекта постройки новой городской психиатрической больницы в Санкт-Петербурге. СПб., 1909.
5. Чечотт О.А. К развитию призрения душевнобольных Санкт-Петербургским городским общественным управлением 1884–1912 гг. СПб., 1914.
6. Чечотт О.А. О гальванизации симпатического нерва у человека и терапевтическом ее значении. СПб., 1876.
7. Чечотт О.А. Отчет по больнице рельсового и механического завода Н.И.Путилова от начала действия завода по 1 января 1869 г. СПб., 1869.
8. Шерешевский А.М. Психиатрия в Петербурге XVIII–XIX столетий. Автореф. дис. ... д-ра мед. наук. Л.: ЛНИПИ ин-т им. В.М.Бехтерева, 1983.
9. ЦГИА СПб. ф. 216 оп. 5 ед. хр. 30.
10. Kijas Artur. Polacy w Rosji od XVII wieku do 1917 roku: słownik biograficzny. Warszawa. Pax 2000; 405: 58–9.

Оттон Антонович Чечотт родился 9 октября 1842 года в местечке Прунст Могилевской губернии, в  дворянской семье. Род Чечоттов был прописан в дворянской книге Минской губернии, его мать происходила из  старинного дворянского рода Россетер. О. А. Чечотт при крещении (по  римскокатолическому обряду) получил имя Оттон-Дионисий-Антоний.
В 1860 году О. А. Чечотт окончил Витебскую губернскую гимназию с серебряной медалью и  поступил на  медицинский факультет Московского университета. Поскольку на тот момент в Московском университете клиническое преподавание психиатрии отсутствовало, а именно к ней с  самого начала обучения О. А. Чечотт проявлял серьезный интерес, в 1863 году он по своей инициативе переехал в столицу. О. А. Чечотт перевелся на 4-й  курс Императорской медико-хирургической академии и сразу оказался в центре формирующейся отечественной психиатрической школы. С 1863 по 1865 год он посещал восхищавшие его  лекции и практические занятия И. М. Балинского, о чем сам позднее многократно вспоминал. 18 декабря 1865 года закончил Императорскую медико-хирургическую академию — «при отличном поведении на окончательном экзамене удостоен диплома на серебряную медаль». По окончании Академии все профессиональные планы и надежды О. А. Чечотта были связаны с психиатрией, и  судьба предоставила ему возможность начать трудовую деятельность в качестве психиатра.
В 1865 годуприактивномучастииодногоиз учениковИ. М. Балинского  — П. А. Дюкова, старшего врача клиники душевных болезней Академии, была создана временная лечебница для умалишенных при Исправительном заведении. Ее старшим врачом был назначен П. А. Дюков, а  на  вакантное место ординатора был рекомендован лично И. М. Балинским О. А. Чечотт. Однако главный медицинский инспектор Ведомства учреждений Императрицы Марии, к которому относилась создаваемая лечебница, И. И. Персон (1797–1867) выразил категорическое несогласие, считая, что ординатором в психиатрической лечебнице должен стать не молодой выпускник, а опытный лекарь, имевший практику если не в области психиатрии, то в соматической медицине. О. А. Чечотту, как обучавшемуся за  казенный счет, предстояло занять место лекаря или на острове Сахалин, или в селе Бянкине 
за Байкалом. Рекомендации ряда профессоров Императорской медико-хирургической академии — И. М. Балинского, Э. А. Юнге, А. Я. Крассовского и  С. П. Боткина не  поколебали решения И. И. Персона, и  только личный визит к  нему начальника академии П. А. Дубовицкого, неравнодушного к судьбе талантливых выпускников, способствовал положительному решению вопроса. Факт сам по себе примечательный, характеризующий взаимоотношения профессоров и студентов того времени.
С 1 января 1866 года О. А. Чечотт приступил к обязанностям ординатора женского отделения временной лечебницы с четырехмесячным испытательным сроком — и  связал с  этой больницей (в  будущем — больницей св. Николая Чудотворца) свою судьбу более чем на  треть века. В  том  же 1866 году О. А. Чечотт «с разрешения начальства» 13 июля венчался в приходе католической церкви св. Станислава в Коломне с дворянской девицей Леонтиной Казимировной Кукель. Первое научное исследование О. А. Чечотта было проведено им в соответствии с модным в медицинской науке 1860-х материалистическим направлением — «френологией», предполагавшей связь между строением 
черепа и психикой. Он попытался найти взаимосвязь между нарушениями 
развития мозга и  организма в  целом, приводящими к  психическим заболеваниям. В медицинском отчете за 1866–1867  гг. П. А. Дюков указал, что помимо повседневной практики О. А. Чечотт углубленно изучал своих пациентов: «ординатором женского отделения был проведен ряд измерений головы помешанных в 15 направлениях и сделано взвешивание 108 больных, с  целью иметь возможные средства для распознавания и  предсказания в разных видах помешательства». Это было одно из первых отечественных 
клинических исследований, проведенных непосредственно в психиатрической больнице (публикация результатов, по-видимому, не состоялась). Одновременно со службой во временной лечебнице О. А. Чечотт принял  предложение занять должность врача в больнице для рабочих, учрежденной согласно закону от  26  августа 1866  года Н. И. Путиловым при рельсовом и механическом заводе (в будущем Путиловском). «Больничные помещения для рабочих» находились «в одном деревянном с мезонином здании», где
«сосредотачивались и  палаты для стационарных больных, амбулаторный прием, аптека и помещения служащих. Штат больницы состоял из одного врача, двух фельдшеров и  аптекаря». О. А. Чечотт, работавший там до 1877  го да, стал одним из  первых заводских врачей, начавших оказывать медицинскую помощь промышленным рабочим — новой для того времени социальной категории, требующей специфического медицинского подхода. 
Опубликованная через год первая печатная работа О. А. Чечотта — отчет о своей деятельности — стала одним из первых документальных описаний работы фабрично-заводских больниц. В отчете был проанализирован специфический характер заболеваемости пациентов. В первую очередь О. А. Чечотт обратил внимание на отсутствие у новых рабочих опыта обращения за медицинской помощью, что на  первых порах вело к увеличению заболеваемости. Лишь некоторое время спустя, с обретением пациентами нового для 
них социального опыта и улучшением материального положения, заболеваемость снизилась. О. А. Чечотт предложил руководству завода ряд мер, способствующих сбережению здоровья работников. О. А. Чечотт оказывал «врачебное пособие» не только членам семей рабочих завода, но и жителям уезда — в связи со слабым развитием земской медицины в южных пригородах Петербурга. В  соответствии с  культурной традицией в  русской медицине, О. А. Чечотт исполнял также попечительские и  директорские обязанности в заводской школе.
Как ординатор временной лечебницы для помешанных, О. А. Чечотт 
в 1868 году был привлечен «коронной властью» к работе в комиссии из врачей-психиатров и архитекторов, учрежденной при Медицинском департаменте Министерства внутренних дел «для рассмотрения проектов вновь устраиваемых в России домов для умалишенных». Эта была одна из авторитетных комиссий, в состав которой входили И. М. Балинский, А. У. Фрезе, 
Е. В. Пеликан, И. П. Мержеевский и В. Н. Чехов. Участие в работе комиссии было хорошей школой для молодого психиатра и  будущего организатора психиатрической службы.

О. А. Чечотт вместе со  своим учителем П. А. Дюковым оказались у  истоков формирующейся судебно-психиатрической экспертизы. Вопросам законодательства о  душевнобольных и  судебно-психиатрической экспертизе посвящена значительная часть работ О. А. Чечотта. Помимо клинических описаний подэкспертных пациентов, О. А. Чечотт лично активно 
участвовал в  судебных заседаниях. Об  его экспертизах в  своих мемуарах упоминает судебный деятель А. Ф. Кони, как о «выделяющихся своей четкостью и клинической обоснованностью», подобно экспертизам И. М. Балинского и П. А. Дюкова. Особую известность О. А. Чечотту принесли дело «первой русской психопатки Семеновой» и  «дело Каировой». В 1873  году О. А. Чечотт был назначен совещательным членом врачебного присутствия Санкт-Петербургского градоначальства. В 1874 году им была опубликована
рецензия на «Курс уголовного права» Н. С. Таганцева, где был дан критический анализ приложения уголовного права к  психиатрии. В  1875  году в  переводе О. А. Чечотта вышел труд английского психиатра Г. Модсли «Ответственность при душевных болезнях», вместе с написанным им приложением к 4 главе — «Русское законодательство и душевные болезни». Его  работы по  судебной психиатрии были созвучны работам П. А. Дюкова 
и продолжали традицию петербургской психиатрической школы. Активную разработку законодательства о  душевнобольных продолжил О. А. Чечотт и позднее. Достаточно вспомнить его речь «К вопросу об освидетельствовании душевнобольных и  об  учреждении над ними опеки» на  I съезде отечественных психиатров в 1887 году и участие в дискуссии о психологическом критерии вменяемости на  Петербургском обществе психиатров 
в 1883 году, вошедшей в историю отечественного права.

Научные занятия, начатые О. А. Чечоттом с изучения топографии головного мозга, продолжились исследованием влияния электрического тока на  нервную систему человека. Сделав несколько сообщений в Обществе петербургских практических врачей, О. А. Чечотт в  1876  году  защитил в  Императорской медико-хирургической академии диссертацию «О  гальванизации симпатического нерва и практическом ее значении», где описал особенности влияния электрического тока (раздражение ушного нерва) на центральную и вегетативную нервные системы и психическое состояние здоровых и душевнобольных. Работа эта отражала тенденции науки того  времени, направленной прежде всего на накопление научных данных и их объективизацию.
Учено-служебная степень доктора медицины открыла для О. А. Чечотта возможности служебного роста. В 1876 году он был приглашен преподавателем на женские врачебные курсы при Николаевском военном госпитале, где в качестве ассистента при клинике частной патологии и терапии профессора Э. Э. Эйхенвальда (1837–1889) вел клинические занятия по нервным болезням. В 1877 году он был приглашен ассистентом в клинику нервных 
и душевных болезней женских врачебных курсов, организованную профессором И. М. Балинским. С 1878 года О. А. Чечотт возглавил курс нервных болезней и  работал  там до  самого конца  существования  этих курсов (до 1886 г.). С первых лет преподавания ему удалось выделить в Николаевском госпитале отдельную клинику для нервных больных, имевшую до  40  постоянных кроватей, которая стала первой в России самостоятельной кли-
никой нервных болезней. Вслед за переводом курсов в другие учреждения,
в Женской Обуховской больнице им также была устроена клиника нервных болезней. С этого времени в его лечебной деятельности помощь неврологическим больным  заняла  значительное место: он был консультантом  женского отделения в  Обуховской больнице, консультантом лечебницы  приходящих больных Императорского человеколюбивого общества, вел  обширную амбулаторию для нервных больных в Максимилиановской лечебнице. Преподавательскую деятельностьО. А. Чечотт позднее продолжил
в  должности приват-доцента на  кафедре нервных и  душевных болезней 
Военно-Медицинской академии.
Но основное направление деятельности О. А. Чечотта — организация психиатрической службы Санкт-Петербурга. Научная организация больничной психиатрической помощи была важной проблемой того времени. В  1879  году возобновились деятельность и  заседания первого в  стране  Санкт-Петербургского общества психиатров. Уже на  первом заседании 
действительным членом по  выборам стал О. А. Чечотт. Позднее, по  его  инициативе, часть  заседаний общества проходила в  здании больницы св. Николая Чудотворца. На заседании 2 ноября 1880 года было объявлено  о письме от 3-й секции Общества охранения народного здравия за подписью А. П. Доброславина (1842–1889) (сокурсника О. А. Чечотта по Академии), где предлагалось совместное обсуждение вопроса «о  лучшем способе лечения и призрения душевнобольных». Для подготовки к совмест ному обсуждению было решено «пригласить господ врачей, состоящих при заведениях», подготовить сведения о  числе призреваемых, числе мест для неимущих и числе отказов от приёма в лечебное заведение. Впоследствии круг этих вопросов стал основным в служебной и общественной деятельности О. А. Чечотта.
В 1881 году в связи с окончанием службы первого старшего врача психиатрической больницы св. Николая Чудотворца П. А. Дюкова доктор медицины О. А. Чечотт был Высочайше утвержден ее руководителем. Вскоре  после этого медицинская помощь населению в Санкт-Петербурге перешла  в  ведение городского общественного управления. Передача медицинских учреждений Городской Думе началась 1 сентября 1884  года. Для психиатрической помощи это оказался не  механический акт смены управления, 
а процесс, потребовавший значительных организационных усилий. Решающая роль в  нем, и  как участника, и  как «состоящего при заведении» специалиста, принадлежала О. А. Чечотту, главному врачу «городской» теперь больницы св. Николая Чудотворца, единственной полноценной больницы, предназначенной для душевнобольных В связи с передачей медицинской помощи городскому управлению ряд 
учреждений стал отказываться от призрения душевнобольных, преимущественно хронических, помощь которым была в плачевном состоянии. По словам О. А. Чечотта, «существующие богадельни рассматривались как свалочные места для умалишенных, где они должны были прозябать до смерти, единственного счастливого исхода». Министерство внутренних дел решило отказаться от  содержания временной загородной больницы у  станции Удельной, основанной в 1866 году. Тогда 29 сентября 1884 года градоначальник обратился с предложением, «не признает ли городское общественное управление нужным и  удобным принять в  свое ведение» эту больницу 
с  арендной платой удельному ведомству. Это предложение О. А. Чечотт впоследствии назвал «счастливымслучаем». Городская дума приняла предложение. В состав комиссии для приема больницы вошли члены Комиссии общественного  здравия, среди которых были архитектор И. С. Китнер (1839–1929), санитарный врач Г. И. Архангельский (1837–1899) (с  правом совещательного голоса), при участии ст. врача полиции А. Г. Баталина, главных врачей ряда городских больниц, в  том числе и  О. А. Чечотта. По итогам работы комиссии были представлены две записки: Г. И. Архангельского и О. А. Чечотта. Оба были едины во мнении, что в создаваемой больнице «самое удобное и необходимое было бы размещение хронических и неизлечимых больных». С организации этой загородной больницы в петербургской психиатрии впервые в большом масштабе был поднят вопрос об  отделении хронических неизлечимых больных от тех, кому, по  словам Г. И. Архангельского, «при рациональном лечении еще может быть возвращена божественная искра разума».
С этого началось активное практическое участие О. А. Чечотта в  организации городской психиатрической помощи, которую он представлял в виде системы взаимосвязанных учреждений, имеющих централизованное руководство и  решающих единую задачу. Основным принципом ее организации О. А. Чечотт считал разделение функций между больницами. 

Подведомственная ему больница св. Николая Чудотворца, единственная специализированная психиатрическая больница, поступившая в  ведение  города, должна была выполнять функции «лечебницы для острых и свежезаболевших больных». Она обладала возможностями для реальной помощи заболевшим, и  использование ее как богадельни для хроников было экономически и  практически нецелесообразно. А  новая городская больница  на  месте временной  загородной больницы, размещенная на  обширной 
пригородной территории, давала  бы гораздо большие возможности для содержания «неизлечимых» больных. Также О. А. Чечотт считал необходимым для полноценного и оптимального призрения помешанных создание колонии для хроников и специализированной больницы для детей.

2  февраля 1885  года временная загородная больница была передана в ведение города и получила название городской больницы св. Пантелеймона для хронических душевнобольных. О. А. Чечотт стал главным врачом больницы, которым продолжал оставаться и  после назначения 12  ноября 1885 года старшим врачом В. Ф. Чижа. В соответствии с мыслью О. А. Чечотта о едином руководстве городскими психиатрическими учреждениями старший врач больницы св. Пантелеймона «в  медицинском отношении» был 
подчинен главному врачу городских больниц св. Николая Чудотворца и св. Пантелеймона.
В 1888 году по поручению Городской Думы О. А. Чечотт составил записку о призрении помешанных в Санкт-Петербурге. Он подчеркивал необходимость постоянного внимания и административной инициативыв деле оказания психиатрической помощи, так как проблема призрения душевнобольных нередко приближала общество к состоянию социального бедствия. 

Вторая часть записки названа «Современное положение призрения помешанных в Санкт-Петербурге и его губернии, и в каком размере оно должно быть расширено». Для будущего развития психиатрической службы, ввиду отсутствия развитой статистики, О. А. Чечотт использовал средние цифры заболеваемости в Европе и России. Он указывал необходимую потребность в  3  кровати на  каждые 2000  жителей, т. е. на  то  время городу 
требовалось 2500  коек с  последующим увеличением их количества на 60 в год, с учетом постоянно увеличивающегося населения Санкт-Петербурга. 
Третьей частью записки стал предлагаемый О. А. Чечоттом «Общий план призрения помешанных в СПб». Предназначенный для депутатов Думы, он был написан без теоретических построений, с опорой на административно-хозяйственную сторону дела. О. А. Чечотт предлагал разделение хроников на две группы — нуждающихся в постоянном медицинском уходе и не нуждающихся. Для хронических больных второй группы О. А. Чечотт предлагал устроить колонию для помешанных и  создать систему патронажа в 
крестьянских семьях. Патронажу О. А. Чечотт уделял небольшое значение, быть может, потому и был развит он столь слабо в Санкт-Петербурге в сравнении с Москвой и целым рядом других регионов. Следующим этапом представлялась организация колонии для душевно-больных хроников, необходимой для освобождения больниц от хроников, 
не  нуждающихся в  постоянном врачебном надзоре. Необходимость в  создании больницы-колонии была осознана давно, толчком к  конкретным действиям послужил приказ градоначальника в 1890 году об обязательном беспрепятственном приеме душевнобольных в  специальные учреждения, в первую очередь в больницу св. Николая Чудотворца. Это поставило психиатрию Санкт-Петербурга на  грань катастрофы: в  переполненных боль-
ницах появились многочисленные сверхштатные больные. Фактически больница св. Николая Чудотворца, будучи переполненной, теряла свои функции больницы-лечебницы. О. А. Чечотт письменно обратился в больничную комиссию Городской Думы с  представлением о  необходимости в «возможно неотложном времени принять самые решительные меры» для
разрешения этой ситуации. В 1892 году для устройства больницы-колонии городу ведомством императрицы Марии была передана Новознаменская дача на  Петергофской дороге. О. А. Чечотт принимал активное участие в  разработке проекта новой больницы-колонии. Он предлагал разделить больных не  только по  полу и  по  характеру заболевания, но  и  по  способности к труду. 

Позволим себе привести предлагаемое им подразделение больных: 
а) спокойные хронические душевнобольные; 

б) способные к  труду (эпилептики и  хронические алкоголики, в  большинстве своем способные к труду) и 

в) неспособные (слабые, неизлечимые умалишенные, вовсе неспособные к труду); 

г) неопасные неизлечимые помешанные, совершившие некоторые преступления в состоянии безумия или сумасшествия и подлежащие на основании  IV примечания к  95  ст. Улож. о  наказ. содержанию в  домах для умалишенных, и, наконец, 

д) слабоумные и идиоты, не поддающиеся дальнейшему психическому 
развитию, способные к какому-либо труду и вовсе к этому неспособные.

Обращает на  себя внимание не  научный, а  прежде всего прикладной характер такой классификации, что во многом отражает и склад ума  самого О. А. Чечот та, прежде всего организатора, а лишь потом ученого. Исходя из этого разделения, планировалось создание отделений колонии. О. А. Чечотт ставил задачей собрать в колонии всех способных к труду пациентов, так как в других больницах они фактически не имели возможности для труда. 
Писал он и о необходимости создания в столь большой колонии отделения для ослабленных и  соматически больных и  лазарета для инфекционных больных. Новознаменская больница-колония приняла своих первых больных 24 июня 1893 года, а впоследствии продолжилось строительство новых зданий больницы. В  1894–1895  гг. О. А. Чечотт исполнял обязанности ее главного  врача, передав  затем  руководство новому  старшему  врачу, Н. Н. Реформат скому. Таким образом, благодаря энергии О. А. Чечотта были открыты две больших городских больницы, одна из  которых (св. Пантелеймона, ныне психиатрическая  больница №  3  им.  И. И. Скворцова-Степанова) существует и поныне. Остался неосуществленным проект создания новой больницы-лечебницы для душевнобольных с  условиями для лечения «по  последнему слову науки». В то время ни одна из городских психиатрических больниц Санкт-
Петербурга не  была специально построена для их лечения. Основной задачей новой больницы должна была стать помощь при острых состояниях, что сделало  бы качественную психиатрическую помощь более доступной городским жителям. Проект долгое время обсуждался общественным управлением, больничной комиссией Городской Думы, различными субкомиссиями, в которые неизменно входил О. А. Чечотт. Наиболее соответствовал замыслу проект больницы-лечебницы, ближе всего подошедший к вопло-
щению в  жизнь, предполагавшейся в  месте под названием «Рублевик» (рядом с  современной больницей Петра Великого). Прошедший стадию обсуждения проект не был реализован по причине нехватки средств. Эта же судьба постигла и проект детской психиатрической больницы, над которым работал О. А. Чечотт. В 1901  году О. А. Чечотт был вынужден уйти с  должности главного врача больницы св. Николая Чудотворца. Это было связано с  побегом из больницы борца за свободу Польши, будущего польского лидера Ю. Пилсудского, находившегося на  лечении по  определению суда. В  заявлении попечителю больницы И. Ф. Оношковичу-Яцыне (†1913) О. А. Чечотт ходатайствовал об увольнении со службы по состоянию здоровья и просил о  назначении пенсии за  35-летнюю службу. Попечитель поддержал ходатайство О. А. Чечотта и просил общественное управление в связи с заслугами назначить ему повышенную пенсию в  размере двух окладов. Повы-
шенная пенсия О. А. Чечотту за его заслуги «на поприще врачевания страждущего человечества» была назначена, но  ходатайство попечителя об установлении в больнице поясного портрета О. А. Чечотта удовлетворено не было. Городская Дума согласилась лишь на размещение фотопортрета. После ухода на пенсию О. А. Чечотт сдал служебную квартиру «о 9 комнатах с отоплением» в здании больницы св. Николая Чудотворца (ныне в помещении квартиры главного врача находится 6-е реабилитационное отде-
ление). После ухода с должности главного врача О. А. Чечотт продолжил актив-
ную общественную и профессиональную деятельность. Городское общественное управление, нуждаясь в его опыте и знаниях, сохранило О. А. Чечотта в больничной комиссии, председателем психиатрического бюро которой он оставался до 1911 года.
О. А. Чечотт принимал участие в  организации Психоневрологического института. В 1908 году он был избран одним из первых профессоров института по  кафедре психиатрии, сохраняя должность приват-доцента в Военно-медицинской академии. Продолжал О. А. Чечотт активно участвовать во всех психиатрических съездах, в заседаниях общества психиатров, товарищем председателя которого он являлся в течение ряда лет. В 1914 году 
вышел его труд «К  развитию призрения душевнобольных Санкт-Петербургским общественным управлением 1884–1912» — книга-летопись, за которую он был прозван «Нестором петербургской психиатрии». По  сути своей, книга стала отчетом о его многолетней и многотрудной деятельности на поприще руководителя городской психиатрической службы, хотя тогда и не было такого официального звания.

Многогранной была и  общественная деятельность О. А. Чечотта — он состоял членом Медико-филантропического общества и Общества попечения о  душевнобольных, избирался гласным одного из  созывов санкт-петербургской Городской Думы. В  1910–1913  был председателем Общества польских врачей в Санкт-Петербурге.
В 1916 году Петроградское общество психиатров избрало О. А. Чечотта своим почетным членом, решило преподнести ему адрес и изъявило желание отметить  50-летний юбилей  его  деятельности. От  празднования О. А. Чечотт с  благодарностью отказался. Позднее в  печати его имя (по-видимому, в силу возраста и последующих событий) не упоминается.
В 1917 году действительный статский советник, доктор медицины, профессор Психоневрологического института и приват-доцент Императорской 
военно-медицинской академии О. А. Чечотт с  женой Леонтиной Казимировной проживал в  г. Гатчина, оставаясь частнопрактикующим врачом по душевным и нервным болезням, несмотря на свой преклонный возраст. Помимо организации петербургской психиатрии и лечебной практики, после ухода на  пенсию следует отметить еще одну сторону деятельности О. А. Чечотта, связанную с организацией и практикой бальнеологического 
и  климатологического лечения на Кавказе. Его привели сюда обстоятельства, связанные с  плохим самочувствием. Кроме того, он выполнял обязанности группового врача, принимающего либо посещающего закрепленных за  ним пациентов. Его энергия не  могла удержаться лишь в  рамках собственных медицинских потребностей и нашла выражение в ряде научных работ и  выступлений на  климатологических и  бальнеологических 
съездах, деятельности в качестве первого председателя кавказского горного общества (с 1902 по 1907 год). Пиком деятельности О. А. Чечотта в данной области явилась организация кавказского курорта «Цей», сведения о котором и описание О. А. Чечотта вошли в медицинскую энциклопедию (см., напр., 2-е изд. БМЭ, т. 34, с. 317–318). Упоминания о нем есть во всех руководствах о развитии туризма в России.
В 1921 году О. А. Чечотт в возрасте 79 лет с семьей эмигрировал в Польшу, 
сменив гражданство. Скончался он 8 октября 1924 года в Варшаве.

источник: АНТОЛОГИЯ к 140-летию больницы св. Николая Чудотворца

"Из воспоминаний психиатра" Автор: Г.В. РЕЙТЦ

Часть II." ИЗ ЖИЗНИ ВРАГА РОССИИ"

В декабре 1901  года поступил экстерном в  больницу только что окончивший Академию доктор Мазуркевич.

Рекомендовал его знаменитый губернатор фон Валь. Среднего роста, с  густой бородой и  громадной шевелюрой, с  красивыми карими глазами, очень скромный, тихий и  молчаливый, новый врач усиленно занимался в отделении, много читал, не принимал участия в жизни кабинета врачей, наиболее жаркие споры которого не  вызывали его внимания; когда  же к нему обращались лично, то он улыбался полузастенчиво, полунасмешливо и этим отделывался от вопросов. Видели его постоянно с портфелем, полным книг, под мышкой, причем пакет этот становился все толще.
Товарищи скоро перестали интересоваться этим оригиналом и считали его ничтожеством. В  марте или апреле 1902  года в  больницу с  особыми предосторожностями был доставлен из варшавской психиатрической больницы в Творках очень важный политический преступник. В чем он обвинялся, осталось нам неизвестным; в тюрьме он начал проявлять признаки тюремной болезни — меланхолии, был помещен в Творках, а так как правительство боялось, что он оттуда бежит, то  его перевезли в  больницу св. Николая Чудотворца, крепость стен коей не внушала никаких сомнений. Новый испытуемый был помещен в изолятор буйного отделения под строжайший надзор; к  нему не  допускали даже врачей других отделений без разрешения главного врача.

Испытуемый был сумрачный, угрюмый человек с  большой бородой и усами, все время молча лежавший на кровати и не проявлявший никакого интереса к окружающим. Я должен тут пояснить, что меланхолия — единственная душевная болезнь, симптомы коей можно удачно симулировать.

Прошло 2 месяца, и доктор Мазуркевич был утвержден сверхштатным ординатором больницы; он должен был получить больных для самостоятельного ведения и должен был начать дежурить. На май месяц составлял дежурство я, и поставил его на дежурство на 29 мая. Я был удивлен, когда д-р Мазуркевич неожиданно подошел ко мне и с жаром убеждал меня переменить его дежурство с 29 на 2 мая, причем мотивом выставлял необходимость держать экзамены на  д-ра медицины; понятно, что я  согласился на его просьбу. Должен оговорить, что д-р Мазуркевич ни разу не был в буйном тделении.

Наступило 2 мая.

Д-р Мазуркевич пришел на дежурство уже не с портфелем, а с большим чемоданом. Он угощал нас чаем в дежурной комнате и задумчиво улыбался, выслушивая наши политические споры.

Вечером новоиспеченный дежурный врач делал обязательный обход всех отделений; он зашел во  все изоляторы, между прочим к  таинственному испытуемому. «Это очень интересный случай, — сказал он дежурному надзирателю, — приведите его ко мне в дежурную комнату по окончании обхода». В  отсутствии главного врача дежурный врач — полновластный хозяин больницы, и испытуемый со служителем был приведен в дежурную комнату. Тут доктор Мазуркевич приказал служителю остаться в соседней
библиотеке и заперся с испытуемым.

Прошел один час, другой, третий. Служитель начал беспокоиться, постучал в дверь; никто ему не ответил. Он позвал дежурного надзирателя, дверь взломали; в  комнате никого не  оказалось, валялось больничное платье испытуемого, пустой чемодан и  масса сбритых волос. Никто не  обратил внимания, что 2  молодых штатских, когда стемнело, вышли через задние ворота больницы. В дальнейшем выяснилось, что их где-то ожидал автомобиль, который увез их в Финляндию, где ожидала их чья-то яхта.

Можно себе представить изумление главного врача Чечотта, когда его  разбудили, и  нас всех, когда мы узнали о  случившемся. Мне лично пришлось давать показание в жандармском управлении известному генералу Герасимову.

В 1914 году зимой моя часть, артиллерийская бригада, младшим врачом коей я состоял, подходила к Кракову; из разных польских газет и объявлений я  узнал, что профессор Мазуркевич из  Львовского университета принимает летом на  курорте Закопанах, а  в  одном городе — кажется Бохни, — я купил открытку с портретом некогда бежавшего от нас арестанта, известного организатора польских легионов, полковника Пилсудского,
будущего главы Польской Республики, объявившего нам войну.

Пилсудский родился в  1867  году в  Литве, в  старой дворянской семье; уже юношей вместе с братом Брониславом был сослан на 5 лет в Сибирь, по возвращении оттуда примкнул к социалистам-революционерам. С 1894 по 1900 год в Вильно и Лодзи издавал
подпольный орган «Рабочий». После ареста и  бегства из  больницы св. Николая Чудо творца жил в  Кракове и посвятил себя созданию ядра будущей польской армии;
сидел в тюрьме в Магдебурге. По своей психике и деятельности он значительно ближе к Мицкевичу, чем к Марксу или Прудону, чем объясняется его популярность как носителя вековых традиций попранной Польши, для народа он почти олицетворяет ее трагедию (Mercure de France, № 542, стр. 544–547).

источник: АНТОЛОГИЯ к 140-летию больницы св. Николая Чудотворца

Из книги Геннадия Матвеева "Пилсудский"

"...Было решено, что Пилсудский будет симулировать душевную болезнь, для лечения которой его должны были перевести в психиатрическую клинику в местечке Творки под Варшавой.
Оставалось проинструктировать Пилсудского о намеченном плане и симптомах, которые он должен был демонстрировать тюремным врачам. Контакт с арестованным удалось установить без особого труда через Алексея Седельникова, помощника начальника тюрьмы в Цитадели и ее интенданта. Он был женат на польке и с большой симпатией относился к польским революционерам. Пашковская давно уже пользовалась его услугами для помощи политическим заключенным. Необходимые сведения о симптомах заболевания были получены от известного варшавского психиатра, либерала и масона Рафала Радзивилловича. Было решено, что Пилсудский должен симулировать неизлечимое в условиях тюрьмы психическое заболевание, проявлявшееся в том, что он не выносит вида жандармского мундира и ничего не принимает из рук жандарма, в том числе и пищу. В результате Пилсудский начал голодовку, резко ухудшившую состояние его здоровья. Получивший свидание с узником младший брат вспоминал, что тот выглядел ужасно: нестриженые и нечесаные волосы, полузакрытые, глядящие в пол глаза, худое, осунувшееся, землистого цвета лицо.
Однако тюремное начальство, видимо, не очень верило в болезнь арестанта, тем более что он не мог до бесконечности отказываться от пищи, чтобы не умереть от истощения. Время шло, а Пилсудский по-прежнему оставался в X павильоне. Позже он признавался, что, симулируя сумасшествие, действительно начинал сходить с ума. Не видя иного выхода, его друзья пошли на риск. Пашковская обратилась к директору варшавской психиатрической больницы Ивану Сабашникову, буряту по национальности, с просьбой осмотреть Пилсудского прямо в камере. Согласившись, тот без труда понял, что имеет дело с симуляцией. Тем не менее после часовой беседы с арестованным о Сибири, которой Пилсудский был очарован и вспоминал ее до конца своих дней, Сабашников подтвердил как заболевание, так и невозможность его излечения в тюремных условиях. Что заставило этого опытного врача поставить ложный диагноз, узнать уже никогда не удастся. К тому же другой авторитет, известный кардиолог и пульмонолог Игнаций Барановский, также осматривавший арестанта, написал в медицинском заключении, что дальнейшее содержание в крепости грозит ему туберкулезом.
Однако решение властей оказалось не таким, на которое рассчитывали авторы плана побега. Пилсудского было решено перевести в петербургскую психиатрическую больницу Николая Чудотворца, и 15 декабря 1900 года он покинул Варшаву.
После 11 месяцев тюрьмы под денежный залог в 500 рублей была освобождена Мария Пилсудская. Как уже говорилось, закон не предусматривал наказания жены за преступления мужа, а Мария настаивала, что любовь не позволяла ей сообщить властям о его противоправной деятельности. Но ей запретили оставаться в Царстве Польском и отправили под надзор полиции в Вильно.
В петербургской больнице Виктора поместили в общей палате с настоящими сумасшедшими, которых он очень боялся. Директор больницы, поляк Отгон Чечот, как и его варшавский коллега, распознал симуляцию, но не сообщил об этом полиции. Это избавило Пилсудского от необходимости и дальше притворяться больным, что было для него крайне важно, ибо он находился на грани нервного срыва и физического истощения.
А в это время Сулькевич по-прежнему обдумывал план побега своего друга. Задачу облегчало то, что Пилсудского содержали в обычной палате, никаких стражников к нему не приставляли. В конечном счете было решено внедрить в больницу надежного социалиста, который должен был на месте найти наилучшее решение.
Таким человеком стал член петербургской организации ППС Владислав Мазуркевич, как раз в это время закончивший Военно-медицинскую академию и намеревавшийся устроиться врачом в Лодзи. Приехавшему в марте в Петербург Сулькевичу удалось уговорить молодого эскулапа посодействовать побегу Пилсудского. Чечот легко согласился принять Мазуркевича на работу в свой госпиталь, хотя тот и специализировался в области кожно-венерических болезней. Какую-то роль сыграло и то, что отец молодого медика был человеком с широкими связями, за него хлопотал даже столичный градоначальник генерал Клейгельс.
Прошло больше месяца после трудоустройства польского венеролога в больницу для умалишенных, прежде чем появилась реальная возможность осуществить задуманный побег. Мазуркевичу доверили самостоятельное дежурство в ночь с 14 на 15 мая по новому стилю (с 1 на 2 мая по ст. ст.), когда в России отмечали государственный народный праздник, установленный властями для того, чтобы отвлечь людей от празднования Дня международной солидарности трудящихся.
Побег прошел удачно, хотя и не совсем в соответствии с первоначальным планом. Вначале все шло хорошо. Заступив на дежурство, Мазуркевич посетил Пилсудского в его палате, а затем приказал санитару привести к нему «больного» для осмотра. Поскольку тот буйным не числился, врач на время осмотра санитара из кабинета отпустил. Пилсудский переоделся в цивильное платье и двинулся вслед за Мазуркевичем к главному входу, около которого его ожидали Сулькевич и Констанций Демидович-Демидецкий, вооруженные револьверами. Они должны были переправить беглеца лодкой на Васильевский остров, где была приготовлена конспиративная квартира.
И в этот момент Мазуркевич заметил, что у входа дежурит незнакомый ему привратник. Поэтому он вывел Пилсудского на улицу через неохраняемый служебный выход, и они, меняя пролетки, добрались до конспиративной квартиры на 10-й линии Васильевского острова...".